Неточные совпадения
Вронский любил его и зa его необычайную физическую силу, которую он
большею частью выказывал тем, что мог пить как бочка, не спать и быть всё таким же, и за
большую нравственную силу, которую он выказывал в отношениях к начальникам и товарищам, вызывая к себе страх и уважение, и в игре, которую он вел на десятки тысяч и всегда, несмотря на выпитое вино, так тонко и твердо, что считался первым
игроком в Английском Клубе.
Но их было десятка два, пятеро играли в карты, сидя за
большим рабочим столом, человек семь окружали
игроков, две растрепанных головы торчали на краю приземистой печи, невидимый, в углу, тихонько, тенорком напевал заунывную песню, ему подыгрывала гармоника, на ларе для теста лежал, закинув руки под затылок,
большой кудрявый человек, подсвистывая песне.
Он заслужил в городе славу азартнейшего
игрока в винт, и Самгин вспомнил, как в комнате присяжных поверенных при окружном суде рассказывали: однажды Гудим и его партнеры играли непрерывно двадцать семь часов, а на двадцать восьмом один из них, сыграв «
большой шлем», от радости помер, чем и предоставил Леониду Андрееву возможность написать хороший рассказ.
В карты играл он без ошибки и имел репутацию приятного
игрока, потому что был снисходителен к ошибкам других, никогда не сердился, а глядел на ошибку с таким же приличием, как на отличный ход. Потом он играл и по
большой, и по маленькой, и с крупными
игроками, и с капризными дамами.
Ежедневно все
игроки с нетерпением ждали прихода князей: без них игра не клеилась. Когда они появлялись, стол оживал. С неделю они ходили ежедневно, проиграли
больше ста тысяч, как говорится, не моргнув глазом — и вдруг в один вечер не явились совсем (их уже было решено провести в члены-соревнователи Кружка).
За «говорильней» следовала
большая гостиная; в ней, как и в «портретной», ломберные столы были заняты крупными
игроками в коммерческие игры.
И десятки шаек
игроков шатаются по Сухаревке, и сотни простаков, желающих нажить, продуваются до копейки. На лотке с гречневиками тоже своя игра; ею
больше забавляются мальчишки в надежде даром съесть вкусный гречневик с постным маслом. Дальше ходячая лотерея — около нее тоже жулье.
«Это вздор, будто можно рассчитать заранее свою игру;
игроки только напрасно. хвалятся этим; а в самом-то деле
больше трех ходов вперед невозможно рассчитать».
Приехав один весной с девочками в деревню, папа, я воображаю, находился в том особенном тревожно счастливом и общительном расположении духа, в котором обыкновенно бывают
игроки, забастовав после
большого выигрыша.
Игроки уселись в
большой гостиной.
Лицо gnadige Frau одновременно изображало
большое внимание и удовольствие: она вторую уж партию выигрывала у отца Василия, тогда как он отлично играл в шахматы и в этом отношении вряд ли уступал первому ее мужу, пастору, некогда считавшемуся в Ревеле, приморском городе, первым шахматным
игроком.
Около церковной ограды азартно играла в бабки
большая компания мастеровых; я решил, что успею причаститься, и попросил
игроков...
Так,
игрок или пьяница, не выдержавший соблазна и подпавший своей страсти, остается все-таки свободным признавать игру и пьянство или злом, или безразличной забавой. В первом случае он, если и не тотчас избавляется от своей страсти, тем
больше освобождается от нее, чем искреннее он признает истину; во втором же он усиливает свою страсть и лишает себя всякой возможности освобождения.
Вечерело. На грязном досчатом столе возвышалось много опорожненных пивных бутылок.
Игроки, много за игрою выпившие, раскраснелись и пьяно галдели. Рутилов один сохранял обычную чахлую бледность. Он и пил меньше других, да и после обильной выпивки только бы еще
больше побледнел.
— Как случится; часть их потухает и делается толпой, часть идет населять далекие страны, галеры, доставлять практику палачам; разумеется, это не вдруг, — сначала они делаются трактирными удальцами,
игроками, потом, смотря по призванию, туристами по
большим дорогам или по маленьким переулкам.
Ему некуда было
больше идти, как в биллиардную. И пошла жизнь
игрока.
Он вспомнил, что при въезде в город видел ряд постоялых дворов. Пятак он оставил в кармане для уплаты за ночлег, а за две копейки купил мерзлого хлеба и, спрятав в карман, ломал по кусочкам и ел из горсти. Это подкрепило силы. Проходя мимо часового магазина, он взглянул в окно.
Большие стенные часы показывали семь. Было еще рано идти на постоялый двор, и Иванов зашел в биллиардную. Комната была полна народом. Шла крупная интересная игра. Публика внимательно следила за каждым ударом двух знаменитых
игроков.
Хотя кругом стола и уставлены стулья, но немногие из
игроков садятся, особенно при
большом стечении публики, — потому что стоя можно установиться теснее и, следовательно, выгадать место, да и ловчее ставить.
Шаховской представлял из себя
большую копну сена, на которой лежала голова, покрытая белой фуражкой с длинным козырьком от солнца, из-под которого торчал длинный, птичий его нос, готовый, казалось, клюнуть подбородок; он не выпускал из рук удилища, но в маленьких и прищуренных его глазах можно было заметить, что он думает не об рыбе, а скорее о каком-нибудь действующем лице в своих «
Игроках»…
Но толстый Петр Власович, еще
больше разбухший и сизо побагровевший от жары, долгого сиденья и счастливой игры, уже встал от карт и говорил, обходя
игроков...
Людмила (читает). «Маменька, не ждите меня, я заигрался. Со мной неприятный случай — я проигрываю; я связался играть с
игроком, который гораздо сильнее меня. Он, как кажется, порядочный человек, ему нужно отдать деньги, а у меня денег нет; поэтому я не могу прекратить игры и все
больше затягиваюсь. Если хотите спасти меня от стыда и оскорблений, пришлите мне с посланным тридцать рублей. Кабы вы знали, как я страдаю из-за такой ничтожной суммы!»
Особенное волнение проявлялось у всех
игроков, когда назначала
большую игру Евпраксия Васильевна.
Почти целый день французская морская пехота (infanterie de marine) распевала разные шансонетки; тагалы сидели на палубе молча, а китайцы — страстные
игроки — с равнодушно бесстрастными, казалось, желтыми лицами играли
большими кучками в кости.
Амплуа героинь занимала роскошная блондинка, г-жа Напталь-Арно, вышедшая вторым браком за петербургского
игрока, г-на Э. Она брала
больше красотой и пластикой и в драме казалась нам рутиннее и тяжелее, чем в светской комедии.
Играли и в
большой концертной зале кургауза, и в боковых залах. Не имея никакой игральной жилки, я не поставил даже гульдена — тогда можно было ставить и эту скромную монету, а только обошел все залы и постоял у столов. Помню, первый русский, сидевший у первого же от входа рулеточного стола, был не кто иной, как НиколайРубинштейн. Я его уже видал в Москве в конце 1866 года. Он сидел с папиросой в длиннейшем мундштуке, с сосредоточенным лицом страстного
игрока.
Кажется, что хорошо. Как клубы, так и
игроки будут довольны. Первые получают хорошую прибыль (это, кажется, главная цель всех клубов), а вторые, кроме денежного ущерба, получат и ущерб телесный. Клубному
игроку, не шулеру чего же желать
больше? Он неизбалован и, кроме этого удовольствия, никогда не получает другого...
Игроки углубились в игру свою. На лбу и губах их сменялись, как мимолетящие облака, глубокая дума, хитрость, улыбка самодовольствия и досада. Ходы противников следил
большими выпуклыми глазами и жадным вниманием своим полковник Лима, родом венецианец, но обычаями и языком совершенно обрусевший. Он облокотился на колено, погрузив разложенные пальцы в седые волосы, выбивавшиеся между ними густыми потоками, и открыл таким образом высокий лоб свой.
Я помню только, что у меня было ощущение
игрока в азартную и
большую игру, когда ставка составляет крупный куш, когда поставлены последние деньги и он думает: «дана» или «бита».
Правда, что за это
игроки пользуются великолепным помещением клубов, читальнями, библиотеками, прекрасным столом и вином за весьма умеренную цену. Некоторые клубы даже для
большей приманки
игроков задают еженедельные даровые обеды с шампанским и всякими изощрениями кулинарного искусства, а за обеды в обыкновенные дни берут баснословно дешево, как, например, по 3, 4 франка за превосходный обед с вином.
Как известно, в них вдесятеро
больше несчастных
игроков, нежели счастливых.
За карточным столом, под
большой висячей лампой сидело восемь офицеров-игроков, утолявших жажду карточного волнения шампанским.